Ещё в детстве, в конце пятидесятых годов прошлого века, я восхищался пиратским стилем того молодого человека, который бросал вызов устоявшимся принципам игры, разрушая ценностную систему, на которой основывались стратегия и логика шахмат в течение целого столетия. После Порторожа, Бледа, Загреба и Белграда (1958 и 1959), цифры вошли в новую корреляцию, где их ценность была неизвестна заранее и зависела от позиции на доске. Таким образом, прежние критерии были отброшены, и началась новая глава современных шахмат, которая привлекала всё больше и больше последователей. Конечно, речь идёт о победителе Турнира претендентов и чемпионе мира (1960–1961) Михаиле Тале, игроке, который возвёл творения человеческого разума на пьедестал шахмат.
Мне было трудно принять его в качестве нового идола после трагического чемпиона Алехина, но вместе с Данило, Дайо Батричевичем, другом детства, мы решили создать команду для парных шахматных турниров, которые в то время были популярны в Цетине, и назвали её «Тальехин».
Пятнадцать лет спустя, когда я встретил Таля в Москве во время Кубка Европы среди сборных, я рассказал ему о названии «Тальехин», на что он ответил, что никогда не слышал более приятного комплимента. Я никогда не думал, что у меня будет возможность увидеть его, не говоря уже о том, чтобы познакомиться. И так мне повезло сидеть с ним за шахматной доской — и он даже принял меня как друга. Часто находясь в его компании, я стремился лучше понять его личность — ту, которую он воспринимал и время от времени открывал мне через детали.
Один эпизод, в котором я сыграл косвенную роль, прекрасно отражает его шахматное воображение. Это было на том самом Кубке Европы (Москва, 1977 год), в матче между Югославией и Румынией, в партии на первой доске между Любоевичем и Георгиу. Позиция была очень сложной, и наш штаб анализировал её долгое время, опасаясь, что Люба проиграет. Драголюб Минич и я, как резервисты национальной сборной, не могли присоединиться к анализу центрального штаба.
У меня была договорённость с Талем о встрече с друзьями после матча, и поскольку неопределённость затягивалась, я пошёл в его номер, чтобы вместе с ним попытаться найти решение этой сложной позиции. Но когда я увидел бутылку на его столе и понял, который час, я почти развернулся обратно. Однако он позвал меня и спросил, чего я хочу. Я был честен и сказал, зачем пришёл. Он сделал глоток и сказал:
— У меня здесь нет шахмат, если знаешь — продиктуй партию, чтобы мы дошли до этой позиции, и тогда я смогу на неё "взглянуть".
Я продиктовал ему первые двадцать ходов, до момента, когда Люба подозрительно пожертвовал фигуру, и сказал, что Георгиу продолжил 21...Сh4...
— Стоп, Боня! — поднял руку Миша, держа голову в руках. Я ждал, пока он продолжит, и, честно говоря, не мог оценить позицию, потому что, не вдаваясь в детали, пропускал сделанные ходы. Таль был так погружён в свой мир, что я начал подозревать влияние алкоголя.
— Чёрные сделали плохой ход, — вдруг сказал он, — надо было сыграть 21...ed5, и у белых возникли бы проблемы. А как дальше?
Я продолжил медленно, до 34-го хода, удивляясь, что он вообще может найти в этой позиции — ведь даже наш анализ не видел спасения для Любоевича. И вот Таль наконец открыл глаза и с удивлением сказал:
— В чём проблема? У Любы ничья, если король уйдёт на h2. У чёрных не хватает темпа, чтобы угрожать, потому что у них слабости по восьмой линии!
Я тоже попросил себе налить бокал, мы выпили, и я поднялся на 17-й этаж отеля «Украина». Вошёл в номер. Никто не обращает внимания. Я громко объявил:
— Ничья… и, так как никто не отреагировал, продолжил: — Я был у Таля. Это он так сказал!
Я ощутил удивление и молчание как нечто особое: доверьтесь авторитету! Так и случилось. Ничья была зафиксирована на 43-м ходу — по телефону, без продолжения. Благодаря этому Югославия завоевала бронзу, уступив СССР и Венгрии.
Гроссмейстер Божидар (Боня) Иванович Истории о шахматах (№37)
Посмотрел я партию, но не очень понял, куда он в доигрывании должен был пойти на h2, если честно. Король там всё это время и простоял вроде.
https://www.chessgames.com/perl/chessgame?gid=1091641
Ну и оценка Bh4 тоже вряд ли правда, по движку ходы равной силы, просто один приводит к жертве фигуры, где у чёрных достаточная компенсация, а второй к позиции с равным материалом.
Да и честно говоря у движка в районе 34 хода оценка в районе +0.7, так что ничью тут надо делать чёрным.
Да и до 40 хода у белых вообще выиграно было, но они свернули на ничью разменом на d4.
Vizvezdenec: Посмотрел я партию, но не очень понял, куда он в доигрывании должен был пойти на h2, если честно. Король там всё это время и простоял вроде.
https://www.chessgames.com/perl/chessgame?gid=1091641
Ну и оценка Bh4 тоже вряд ли правда, по движку ходы равной силы, просто один приводит к жертве фигуры, где у чёрных достаточная компенсация, а второй к позиции с равным материалом.
Да и честно говоря у движка в районе 34 хода оценка в районе +0.7, так что ничью тут надо делать чёрным.
Да и до 40 хода у белых вообще выиграно было, но они свернули на ничью разменом на d4.
Видимо, не до 34-го, а до последнего, 44-го. Опечатка.
А насчет 21-го хода, оценка Таля "равной" позиции и "компенсации за материал" может быть очень-очень разной, при этом точной в практическом аспекте.
__________________________
Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит.
Vizvezdenec: Посмотрел я партию, но не очень понял, куда он в доигрывании должен был пойти на h2, если честно. Король там всё это время и простоял вроде.
https://www.chessgames.com/perl/chessgame?gid=1091641
Ну и оценка Bh4 тоже вряд ли правда, по движку ходы равной силы, просто один приводит к жертве фигуры, где у чёрных достаточная компенсация, а второй к позиции с равным материалом.
Да и честно говоря у движка в районе 34 хода оценка в районе +0.7, так что ничью тут надо делать чёрным.
Да и до 40 хода у белых вообще выиграно было, но они свернули на ничью разменом на d4.
Видимо, не до 34-го, а до последнего, 44-го. Опечатка.
А насчет 21-го хода, оценка Таля "равной" позиции и "компенсации за материал" может быть очень-очень разной, при этом точной в практическом аспекте.
А, вот так понятнее гораздо, тут опечатки две аж (зафиксирована ничья после 44, а не 43). Таль правильно указал, что белые могут просто блокировать попытки чёрных поставить мат, подставляя ладью под бой - т.к. чёрные её взять могут только с вечным шахом у белых, ну а если не брать, то всё заканчивается повторением.
Ну оценка после Bh4 и правда тут от игрока зависит - объективно ничья, Талю, который любил инициативу, конечно, больше нравились чёрные, причём в его вполне стиле меньше ничьи у них нет, а защищаться белым непросто, но, думаю, Корчной, например, белых бы предпочёл Я просто как-то не сообразил, хотя всё равно удивительно, конечно, что ничейный план за белых не могли всем табором найти.
Мне бы хотелось не согласиться с утверждением: «Театр начинается с вешалки». Хотя бы потому, что во время шахматного бума 1950–1980-х годов, когда на сценах Московского театра эстрады, а также в Концертном зале Чайковского и Театре имени Пушкина выступал маэстро Михаил Таль, залы были полны, и зрители приходили смотреть на игру своего кумира с тем же трепетом, с каким поклонники Мельпомены ходили на благотворительные спектакли великих актёров — Игоря Ильинского, Ростислава Плятта, Аркадия Райкина, Фаины Раневской и Владимира Высоцкого. Театр тогда начинался не с вешалки, а с вопроса: «У вас не найдётся лишнего билетика?»
В конце 1979 года шахматный ажиотаж в Минске был сравним с московским. В клубе Дзержинского, предоставившем сцену участникам XLVII чемпионата СССР по шахматам, как я помню, билеты также были распроданы, и шла "охота на лишние билеты". Хотя, конечно, никаких "лишних" билетов по определению быть не могло — среди фаворитов турнира был сам маэстро Таль, победитель прошедшего годом ранее чемпионата страны, где он блистал и завоевал своё шестое (!) золото.
В ожидании новой сенсации внимание болельщиков было приковано к Талю. Но игра у него не шла с самого начала: почти не было побед, а редкие поражения чередовались с ничьими — вынужденными, чуждыми стилю Таля...
Никто не пытался объяснить причины такой странной метаморфозы. Версию о проблемах Миши с «спортивным режимом» (что порой случалось) сразу же отмели: он приехал в Минск с маленькой дочерью Жанной и женой Гелей, которая, если нужно, умела держать мужа — "птицу вольного полёта" — в железной, хоть и изящной, перчатке...
Сам Таль раскрыл "загадку проигрывающего Таля" в конце турнира. Прогуливаясь по сцене после сделанного хода и заглядывая на демонстрационные доски (а как там у других?), он внезапно закашлялся — раз, другой, подошёл к столу судей, где сидел главный арбитр, гроссмейстер Сало Флор, и с грустью сказал:
«Дайте занавес, Сало Михайлович. А то я, не дай бог, награжу зрителей в зале гриппозными бациллами…»
Болельщики, признаюсь, и я в том числе, после такой новости не могли сделать ничего, кроме как сидеть в зале и предаваться ностальгии по прежним временам...
Как бы ни сложилась судьба Таля в том турнире, он всё равно оставался одним из самых харизматичных, непредсказуемых и загадочных чемпионов мира XX века.
Озорной, стремительный и "меркурианский" вундеркинд из Риги Миша Таль вполне мог бы стать выдающимся математиком или программистом (после всего двух (!) дней в первом классе его перевели сразу в третий, убедившись в его феноменальной способности в уме перемножать трёхзначные числа);
Природа наградила его качествами музыканта (ещё в подростковом возрасте Миша виртуозно играл);
Не исключено, что в Тале "умер" будущий артист, пародист, а то и писатель (чего стоит его импровизированная речь на вступительных экзаменах в Латвийский госуниверситет: он цитировал, разумеется, наизусть «Евгения Онегина» и даже «поправил» Пушкина, заменив в строчке слова «Летний сад» на «детский сад», что звучало довольно забавно):
Он шутя его учил,
Нравоученьем не мучил,
Лишь слегка бранил за шалость
И водил в детсад гулять...
У Миши был талант ко всему. Но из всех искусств он выбрал для себя шахматы. Они его заворожили и стали смыслом его жизни, ведь древняя игра оказалась для Таля родной стихией — как театр для Шекспира, поэзия для Пушкина, музыка для Чайковского...
Судьба стремительно вывела молодого и дерзкого студента Мишу Таля на мировую шахматную орбиту: в 20 лет он произвёл первую сенсацию — стал чемпионом СССР, а в 23 — вторую: завоевал корону чемпиона мира!
Продолжение следует.
Я помню, как в 1968 году Таль получил аплодисменты зрителей, когда в партии против Корчного, в цейтноте, вместо того чтобы сделать ход, сначала неспеша зажёг спичку, затем сигарету и только потом передвинул фигуру.
Помню, как на зональном чемпионате СССР 1969 года Таль курил дешёвые сигареты без фильтра: «Ароматные» за 15 копеек или «Шипку» за 14. «Шипка» продавалась в пачках, завёрнутых в целлофан. Таль открывал пачку не как все — не дёргал за красную полоску, чтобы снять целлофан, а острым ногтем мизинца вскрывал её сверху. Меня это восхитило — так элегантно, так по-тальевски! Пару лет я потом открывал сигареты именно так.
А в 1972-м в Вильянди Таль регулярно угощал меня сигаретами!
Этот добродушный Таль однажды готов был пойти на серьёзный конфликт с советской шахматной федерацией. На открытии чемпионата СССР 1969 года участникам объявили, что курить на сцене запрещено. Таль заявил, что это зональный турнир по правилам ФИДЕ, где курение разрешено, и если запрет не отменят — отправит телеграмму президенту ФИДЕ. Угроза сработала.
Интересно,чем партия закончилась ,если Таль аж присел ? 1972 год ,видимо соревнования Дворцов пионеров ! и кто то сможет прочесть третью фамилию на табличке ? Кочиев или Крылов ?
Oleksandr Landa
Гроссмейстер Михаил Таль и десятиклассник из Ленинграда Александр Гореликов (встреча закончилась вничью) на Всесоюзном турнире команд Дворцов пионеров в Центральном шахматном клубе в Москве.
Первый произошёл в августе 1954 года в Ленинграде, во время командного чемпионата СССР среди школьников. Я играл за белорусскую команду. Мы жили в общежитии Текстильного института на Садовой улице. Разумеется, все мы с особым интересом наблюдали за лидерами ленинградской команды — Борисом Спасским, который уже тогда был международным мастером, — и латвийской команды — Михаилом Талем, который только что получил звание мастера.
В свободное время мы играли в футбол в парке рядом с общежитием. Там мы и познакомились. Он стоял на воротах, а я играл нападающим. И, насколько помню, он очень уверенно защищал ворота. Была в этом какая-то забавная несостыковка: в шахматах ведь только атака — нападающий против нападающего, а тут защита и охрана ворот.
Однажды, в день отложенных партий (тогда такие дни бывали), после футбольного матча мы разговорились, и я пожаловался, что день не задался: проиграл футбольный матч и не смог выиграть отложенную партию с лишней дамой. И в ответ услышал: «Это против Казахстана? Я вчера нашёл там защиту — как два коня, делающих крепость против дамы», — и добавил: «Я не знал, что это против тебя». Впрочем, какая разница? Гений есть гений!
Второй эпизод был в 1957 году в Риге. Мы встретились с Мишей в кафе «Луна» вместе с моим старшим другом, мастером А. Ройзманом (он хорошо знал семью Таля). Не помню точно причину встречи — кажется, надо было кому-то что-то передать. Он был с очень бойкой рыжеволосой девушкой. Мы пили кофе с каким-то очень вкусным местным ликёром. Он всё пытался что-то объяснить своей подруге, цитируя афоризмы и шутки. Потом он заплатил за всех.
В третий раз мы увиделись в декабре 1979 года в Минске, на 47-м чемпионате СССР. В один из свободных вечеров я пригласил Михаила Нехемьевича взглянуть на мою шахматную библиотеку. Дома, конечно, накрыли стол и ждали, пока он листал старые книги. Не всё помню из его комментариев, но, листая «Шахматные партии» Людвига Бахманна с 1775 года, он заметил: «Красота всегда в моде!»
Вспомнили, как играли в футбол 25 лет назад, но в основном пытались расспросить его о скандальном матче в Багио, о Карпове, Корчном, Зухаре и прочем. Там Таль был в команде Карпова. Но он ничего не захотел рассказывать об этом. Уходя, сказал что-то вроде: «А так должно быть, или всё-таки лучше вот так?»
Узнав, что моего сына зовут Миша и что он играет в шахматы, он подписал ему свою книгу «В огне атаки»:
Для Миши Лившица.
С наилучшими пожеланиями от тёзки.
М. Таль (подпись).
Минск, 12.7.79.
Зимель Лившиц
Для Миши Лившица.
С наилучшими пожеланиями от тёзки.
М. Таль (подпись).
Минск, 12.7.79.
Зимель Лившиц
с Мишей Лившицем играли в ДЮСШ-11, у него отец был шахматный мастер.
А на Таль встречался с народом в Белсовпрофе, было интересно.
Еще более интересно было видеть обоюдный цейтнот в партии Таль-Геллер, где они блицевали не выпуская сигареты из рук.
__________________________
не надо шутить с войной
Я не хочу классифицировать Мишу Таля как шахматиста и не имею на это права. Профессионалы высочайшего уровня написали об этом множество томов, но даже для них Таль был непостижимой загадкой... Что уж говорить о «маленьком буржуа шахмат», если даже сам гроссмейстер Пал Бенко признавался, что Таль гипнотизировал его во время партии и заставлял проигрывать выигранные позиции? Бенко даже придумал способ защититься от парализующего взгляда Таля: на следующую партию он пришёл в тёмных зеркальных очках и играл в них, пока вдруг — будто совершенно неожиданно — снова не оказался в безнадёжной позиции... Тогда Бенко снял очки, и в тот же миг Таль надел их себе! Гениальная шутка: ему и в голову не приходило, что он может обладать каким-то сверхъестественным, разлагающим волю флюидом... Хотя возможно, он действительно «излучал» что-то, сам того не зная. Вполне серьёзно утверждали, что Таль не из нашей галактики.
И весь шахматный мир объявил Талю войну. В подсознании каждого теплилось желание доказать, что Таль — не избранник Божий, а сделан из той же глины, что и остальные смертные; что он играет ненормально, неправильно и развращённо, и живёт ненормально, неправильно и развращённо...
К партиям с ним готовились особенно тщательно, вооружались анализами своих и чужих поражений от Таля, и перед каждым новым поединком клялись окончательно уничтожить этого нового «монстра». Но партия начиналась — и в какой-то момент звучала соблазнительная мелодия Таля, и его очарованные соперники добровольно шли за ним в нелогичные и необъяснимые дебютные позиции, где закручивался водопад самоубийственных жертв фигур... И вот уже близок был желанный момент, уже маячила победа; но, словно в зловещем кошмаре, парализовывалась воля, последняя капля энергии вытягивалась до дна, ватная рука делала самоубийственный жест, мелодия смолкала, и перед глазами оставалась только одна форма, в которой оставалось написать одно слово: «Сдаюсь» — и подтвердить его подписью. Это напоминало современные триллеры о оборотнях или посланцах Сатаны, против которых, вооружённые самой современной техникой, борются самые закалённые охотники и полицейские. Всё вроде бы рассчитано, но в последний миг из люка появляется рука убийцы или щупальце чудовища — и ещё одна жертва утаскивается в ад...
Я вспоминаю одно тёплое лето на рижском взморье. Это было первое лето Таля как чемпиона мира. Один мой знакомый отвёз меня на дачу, где он жил с женой и маленьким сыном. Я стоял перед ним, а Миша протянул руку и сказал: «e2–e4». С тех пор, при каждой встрече, он здоровался со мной первым ходом белого королевского пешки. Это было исключительно красивое и солнечное лето, с медленным течением жизни, как в фильме Висконти. Жизнь казалась прямой дорогой, по сторонам которой стояли ликующие поклонники — мужчины и женщины, готовые носить своего кумира на руках. Таль ехал на белом коне, а впереди него на гнедом коне, грациозно покачиваясь, ехала самая красивая в мире жена, держа на руках самого красивого ребёнка...
И всё же после того лета что-то как-то изменилось. Монументальный Михаил Моисеевич Ботвинник всё-таки «сбросил» Мишу с трона, потом рухнул брак, который казался незыблемым, были болезни, операции, морфиновая зависимость после операций, мучительное отвыкание, «Кенты» в нечеловеческих количествах, вторая семья, ещё одна, и полный недостаток денег, хотя он выиграл много дорогих турниров (все деньги доставались тем, кто был рядом с ним в тот момент и к нему хорошо относился), и множество ругательств, потому что его жизнь не укладывалась в прокрустово ложе жизни «нормального человека», а с годами — всё более глубокое отчаяние, как будто ему было совершенно всё равно, как дальше будет идти жизнь и чем всё это кончится...
Поясняю, я воспринял слова Рига встречает чемпиона мира, как встреча после матча. Таль поехал на Родину сразу после победы, следовательно Рига впервые встретила чемпиона мира в мае 1960 года, что собственно видно на видеоролике. В ссылке Доктора речь идет о выставке приуроченной к столетию провозглашения Латвийской республики ,18 ноября, в это время вполне возможен зимний головной убор, но вряд ли в 60 году этот день праздновался в Риге, да еще с участием Таля;)
