|
|
|
|
|
|
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
Grigoriy: Начал подборку Маяковского
Ранние стихи видимо свидетельство какие бури бушевали в его душе, дикая эмоциональность. Видимо тоже было у Пушкина, но в ранних стихах этого нет, а в поздних - намёки( "Когда для смертного", "На холмах Грузии", "Есть упоение в в бою", ...) - он не раскрывался.
У Лермонтова имхо не то - не эмоции, а постоянные размышления в трагическом умонастроении, выливавшиеся в мрачные стихи и невозможное поведение по жизни.
У Толстого та же дикая эмоциональность проявлялась в жизни, но не в художественных произведениях - как он отмечал в одном письме, значительная часть литературного таланта состоит в сильном критичеcком чувстве, направленном на собственное творчество - и он лишнее беспощадно вымарывал(" У вас там была прекраснaя мысль, а Вы её вычеркнули - Ну и что? Мыслей должно быть десятки"). А в религиозных и в публицистике чувствуется. |
Маяковский и Есенин - мои любимые поэты 20 века. Остальных вижу смутно) |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142613 |
|
|
|
|
Каждому своё :-) Я цитировал тут списки из анкеты о любимых поэтах - для почти каждого искренного любителя поэзии вкусы другого такого любителя - дикий абсурд. В частности Могултаю Маяковский ненавистен, а для меня его верхние никакого отношения к поэзии не имеют.
Помню из "Великой 6-ки" - Маяковский, Пастернак, Мандельштам, Есенин, Ахматова, Цветаева - только Пастернак восторженно отзывался о всех других. Есенин презрительно отзывался о Пастернаке и Маяковском, Маяковский - о почти всех других(хотя Пастернак его очень цеплял).
Винокуров и Межиров особо не высказывались публично. |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142614 |
|
|
|
|
Однажды я был свидетелем встречи Маяковского с Мандельштамом. Они не любили друг друга. Во всяком случае, считалось, что они полярные противоположности, начисто исключающие друг друга из литературы. Может быть, в последний раз перед этим они встретились еще до революции, в десятые годы, в Петербурге, в «Бродячей собаке», где Маяковский начал читать свои стихи, а Мандельштам подошел к нему и сказал: «Маяковский, перестаньте читать стихи, вы не румынский оркестр». Маяковский так растерялся, что не нашелся, что ответить, а с ним это бывало чрезвычайно редко. И вот они снова встретились.
В непосредственной близости от памятника Пушкину, тогда еще стоявшего на Тверском бульваре, в доме, которого уже давным-давно не существует, имелся довольно хороший гастрономический магазин в дореволюционном стиле.
Однажды в этом магазине, собираясь в гости к знакомым, Маяковский покупал вино, закуски и сласти. Надо было знать манеру Маяковского покупать! Можно было подумать, что он совсем не знает дробей, а только самую начальную арифметику, да и то всего лишь два действия — сложение и умножение.
Приказчик в кожаных лакированных нарукавниках — как до революции у Чичкина — с почтительным смятением грузил в большой лубяной короб все то, что диктовал Маяковский, изредка останавливаясь, чтобы посоветоваться со мной.
— Так-с. Ну, чего еще возьмем, Катаич? Напрягите все свое воображение. Копченой колбасы? Правильно. Заверните, почтеннейший, еще два кило копченой «Московской». Затем: шесть бутылок «Абрау-Дюрсо», кило икры, две коробки шоколадного набора, восемь плиток «Золотого ярлыка», два кило осетрового балыка, четыре или даже лучше пять батонов, швейцарского сыра одним большим куском, затем сардинок…
Именно в этот момент в магазин вошел Осип Мандельштам — маленький, но в очень большой шубе с чужого плеча, до пят, — и с ним его жена Надюша с хозяйственной сумкой. Они быстро купили бутылку «Кабернэ» и четыреста граммов сочной ветчины высшего сорта.
Маяковский и Мандельштам одновременно увидели друг друга и молча поздоровались. Некоторое время они смотрели друг на друга: Маяковский ядовито сверху вниз, а Мандельштам заносчиво снизу вверх, — и я понимал, что Маяковскому хочется как-нибудь получше сострить, а Мандельштаму в ответ отбрить Маяковского так, чтобы он своих не узнал.
Я изучал задранное лицо Мандельштама и понял, что его явное сходство с верблюдиком все же не дает настоящего представления о его характере и художественно является слишком элементарным. Лучше всего изобразил себя сам Мандельштам:
«Куда как страшно нам с тобой, товарищ большеротый мой! Ох, как крошится наш табак, щелкунчик, дружок, дурак! А мог бы жизнь просвистать скворцом, заесть ореховым пирогом… Да, видно, нельзя никак…»
Он сам был в этот миг деревянным щелкунчиком с большим закрытым ртом, готовым раскрыться как бы на шарнирах и раздавить Маяковского, как орех.
Сухо обменявшись рукопожатием, они молчаливо разошлись. Маяковский довольно долго еще смотрел вслед гордо удалявшемуся Мандельштаму, но вдруг, метнув в мою сторону как-то особенно сверкнувший взгляд, протянул руку, как на эстраде, и голосом, полным восхищения, даже гордости, произнес на весь магазин из Мандельштама:
— «Россия, Лета, Лорелея».
А затем повернулся ко мне, как бы желая сказать: «А? Каковы стихи? Гениально!» |
|
|
|
| номер сообщения: 8-484-142615 |
|
|
|
|
Grigoriy: Каждому своё :-) Я цитировал тут списки из анкеты о любимых поэтах - для почти каждого искренного любителя поэзии вкусы другого такого любителя - дикий абсурд. В частности Могултаю Маяковский ненавистен, а для меня его верхние никакого отношения к поэзии не имеют.
Помню из "Великой 6-ки" - Маяковский, Пастернак, Мандельштам, Есенин, Ахматова, Цветаева - только Пастернак восторженно отзывался о всех других. Есенин презрительно отзывался о Пастернаке и Маяковском, Маяковский - о почти всех других(хотя Пастернак его очень цеплял).
Винокуров и Межиров особо не высказывались публично. |
Конечно, отдельные хорошие стихи у многих есть, а вот чтобы в массе... |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142629 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 8-484-142631 |
|
|
|
|
| Осенью в этом музее должна быть выставка Моне в Венеции, надеюсь попасть. |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142632 |
|
|
|
|
| Исправил ссылку в предыдущем моём посте. Раньше она была(по ошибке) только на последний пост из серии, сейча(правильно) на всю подборку. |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142635 |
|
|
|
|
ГИМН ВЗЯТКЕ
Пришли и славословим покорненько
тебя, дорогая взятка,
все здесь, от младшего дворника
до того, кто в золото заткан.
Всех, кто за нашей десницей
посмеет с укором глаза̀ весть,
мы так, как им и не снится,
накажем мерзавцев за зависть.
Чтоб больше не смела вздыматься хула,
наденем мундиры и медали
и, выдвинув вперед убедительный кулак,
спросим: «А это видали?»
Если сверху смотреть — разинешь рот.
И взыграет от радости каждая мышца.
Россия — сверху — прямо огород,
вся наливается, цветет и пышится.
А разве видано где-нибудь, чтоб стояла коза
и лезть в огород козе лень?..
Было бы время, я б доказал,
которые — коза и зелень.
И нечего доказывать — идите и берите.
Умолкнет газетная нечисть ведь.
Как баранов, надо стричь и брить их.
Чего стесняться в своем отечестве?
[1915] |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142654 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 8-484-142665 |
|
|
|
|
| номер сообщения: 8-484-142766 |
|
|
|
|
Физиономистам.
Скажите что-нибудь об этом человеке.
 |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142830 |
|
|
|
|
| Высокомерный, недоброжелательный, ехидный, умный, мизантроп. |
|
|
| номер сообщения: 8-484-142847 |
|
|
| |
|
|
|
|
|
|
|
| Copyright chesspro.ru 2004-2025 гг. |
|
|
|
